Прокопий Петрович Ляпунов - душа первого ополчения

Прокопия Петровича Ляпунова всегда отличала исключительная активность. Достигнув зрелого возраста и будучи самым богатым рязанским дворянином, он считал себя вправе вмешиваться во все московские дела и принимал в них самое деятельное участие. Он не напрасно полагал, что от него в немалой мере зависит судьба Родины.

В Переяславле-Рязанском старинный боярский род Ляпуновых был самым уважаемым и богатым. Только Прокопий Петрович и его братья имели право возглавлять всю рязанскую дружину и вести ее в бой. Это позволяло рязанскому воеводе чувствовать за плечами силу соотечественников и быть независимым в делах и суждениях.

Осенью 1604 г. во главе рязанского отряда Прокопий был направлен в Северскую землю (историческое название бассейна рек Сейм и Десна) для сражений с войском Лжедмитрия I. Но его, как и многих других, очень смутили "прелестные грамоты царевича Дмитрия". В них утверждалось, что царь Борис - узурпатор, с помощью преступлений и пронырства захвативший престол, а царевич - гонимый прирожденный государь. Смерть царя Бориса разрешила все сомнения. Вместе с другими воеводами П. Ляпунов целовал крест "царю Дмитрию".

Однако меньше чем через год пришла весть, что "царь Дмитрий" убит, а его престол самовольно занял боярин Василий Шуйский. Будучи сторонником законности и порядка, Прокопий решил начать борьбу с новым узурпатором, ставшим царем "без воли всей земли". Вместе с рязанской дружиной он примкнул к войску И. Болотникова, назвавшемуся эмиссаром вновь спасшегося Дмитрия, и с ним двинулся к Москве. Но трехмесячная осада столицы показала рязанскому воеводе, что никакого "царя Дмитрия" нет, а есть лишь шайка смутьянов, пожелавших ради своих выгод вновь начать в стране междоусобие. Бросив ставку Болотникова, он перешел на сторону царя Василия, в то время олицетворявшего собой единство государства, законность и порядок.

В. Шуйский по достоинству оценил поступок Ляпунова и пожаловал в думные дворяне. Теперь уже в составе царского войска Прокопий направился против своих бывших соратников. Осенью 1607 г. движение Болотникова было окончательно подавлено. Но это не принесло стране успокоения. В Стародубе уже собиралось войско второго самозванца. Весной 1608 г. Прокопию пришлось сражаться с передовыми отрядами "Стародубского вора". Около Пронска он потерпел поражение и был ранен в ногу. Спешно вернувшись в родной город, воевода начал готовиться к обороне. Это оказалось очень кстати, поскольку к осени вместе с Москвой Переяславль-Рязанский оказался в блокадном кольце. Однако деятельный рязанец не предавался унынию. Сохраняя тесные связи с деревнями и селами, он собирал продовольствие не только для себя, но и для москвичей, под охраной городовой дружины доставлял его в столицу.

Бездействие и трусливость царя Василия возмущали Ляпунова. С надеждой ждал он прихода войска М. Скопина-Шуйского, продвигавшегося из Новгорода к Москве. Когда в конце 1609 г. воевода-освободитель обосновался в Александрове, Прокопий прислал ему поздравительную грамоту, в которой назвал его царем и государем, понося бранными словами В. Шуйского. Несомненно, молодой и талантливый полководец восхищал Ляпунова, именно его он считал достойным царского престола.

Но грамота Прокопия сыграла роковую роль в жизни М. Скопина. Царь Василий узнал обо всем и затаил злобу на удачливого племянника. Вряд ли Ляпунов думал, что его восхищение Скопиным приведет того к гибели.

Узнав о смерти воеводы-освободителя, Прокопий ни на минуту не сомневался в том, что его отравили по приказу злобного и подозрительного царя Василия. Отравитель - Шуйский становится его главным врагом. Списавшись с боярами, Ляпунов сразу нашел союзников.

17 июля 1610 г. при непосредственном участии Захария Ляпунова, родного брата Прокопия, царь Василий был сведен с престола и через два дня пострижен вместе с женой. Во главе государства стало семь бояр ("Семибоярщина"), которые выдвинули проект избрания на российский престол польского королевича Владислава. Под Смоленск к его отцу королю Сигизмунду было отправлено посольство. В Москву ввели польский гарнизон для защиты от Лжедмитрия II.

Поначалу Прокопий поддержал данный проект и даже посылал продовольствие полякам. Но от Захария, входившего в Смоленское посольство, он узнал, что польский король вознамерился силой присоединить Московское государство к своей короне, лишив его независимости. Из союзников поляки превращались в захватчиков.

Уже осенью 1610 г. П. Ляпунов начал открытую борьбу с поляками. Он отказался целовать крест Владиславу, перестал поставлять в Москву продовольствие и фураж, начал рассылать грамоты по городам с призывом объединяться против интервентов. Действия рязанского воеводы нашли горячий отклик у патриарха Гермогена и вызвали возмущение у боярского правительства. В Рязанскую землю был послан отряд казаков, которые должны были наказать ослушника. В октябре они заняли Пронск и осадили Переяславль-Рязанский. На помощь Ляпунову пришел Д. Пожарский, воевода соседнего Зарайска. Казаки были отогнаны.

Инициатива Прокопия нашла горячий отклик в сердцах многих патриотов. Местом их сбора стали Коломна и Серпухов. В феврале 1611 г. там собрались бывшие сподвижники Лжедмитрия II, к тому времени убитого, Д. Т. Трубецкой и И. М. Заруцкий (об обоих см. ниже) с отрядами казаков, воеводы - владимирский, суздальский, костромской, ярославский, романовский и др.

Главным лозунгом ополченцев стал "совет за один" в борьбе за православную веру и очищение Московского государства. Третьего марта передовые отряды двинулись к столице.

Первого апреля начался штурм Белого города. Отряд Ляпунова мужественно бился у Яузских ворот и вскоре взял их. Это позволило к шестому апреля отбить большую часть стен и башен, хотя бои с польским гарнизоном продолжались и потом.

Личная храбрость и мужество рязанского воеводы сразу выделили его среди других военачальников. Многие стали считать именно его руководителем всего войска. Один современник так писал об этом: "Всего Московского воинства властитель Ляпунов скачет по полкам всюду, как лев рыкая". Несомненно, что организаторские способности Прокопия были очень важны для объединения разрозненных отрядов ополченцев.

Заняв Белый город, войска патриотов превратили его в большой военный лагерь и стали готовиться к окончательному штурму Китай-города и Кремля, где засели поляки с боярским правительством. По инициативе Ляпунова, который всегда был сторонником сильной центральной власти, закона и порядка, 30 июня 1611 г. созвали Совет всей рати. На нем был разработан и принят в качестве основного закона для всех "Приговор Московского государства разных земель царевичей, бояр, окольничих, дворян, детей боярских, атаманов и казаков", который провозглашал "временное правительство всея земли", состоящее из трех начальников: тушинского боярина князя Д.Т. Трубецкого, казачьего атамана и боярина И.М. Заруцкого и думного дворянина П.П. Ляпунова. По своему чину Прокопий оказался на третьем месте, но по существу играл одну из ведущих ролей, поскольку сосредоточил в своих руках связь с городами, сбор казны, продовольствия и раздачу дворцовых земель. Без всего этого армия ополченцев существовать не могла.

По инициативе Ляпунова были восстановлены некоторые приказы: Земский, Пушкарский, Стрелецкий, Поместный, Разбойный и др., которые стали осуществлять функции государственных учреждений и, налаживая связи со всеми городами, восстанавливать порядок. Все это очень не нравилось И. Заруцкому и казакам, привыкшим забирать необходимое силой. Но больше всего их возмутило желание Прокопия посадить на московский престол законного государя. Для этого начались переговоры с новгородским митрополитом Исидором о кандидатуре шведского принца Карла-Филиппа. Заруцкий же полагал, что царствовать будет его возлюбленная Марина Мнишек с сыном Иваном. Желая любым путем избавиться от рязанского воеводы, атаман начал настраивать против него рядовых казаков. Он говорил всем, что Прокопий Ляпунов не по мере своей вознесся и гордость показывает. Многих боярских детей и даже бояр позорит и бесчестит. Заставляет приходить на поклонение и долго стоять у его избы, ожидая разрешения войти. Особенно жесток он с казаками, "многокоризными их словесами поношаше".

Эти слова разжигали в казаках, не желавших подчиняться никаким законам, лютую ненависть к Прокопию.

В ответ Ляпунов попытался ужесточить меры по пресечению казачьего своеволия. Он издал указ, по которому следовало наказывать без суда и следствия всех, кто будет пойман как вор и разбойник. Вскоре воевода М. Плещеев поймал 28 казаков, грабивших Николо-Угрешский монастырь, и посадил их в воду. Товарищи освободили их и привели в Москву для разбирательства. Собрался казачий круг, на котором было выяснено, что Плещеев выполнял указ Прокопия. Видя казачье возмущение, Ляпунов решил уехать в Переяславль-Рязанский. Но его остановили и уговорили остаться. Опять собрался Совет всей рати и просил воеводу "быть по старому", во главе ополченцев.

О распрях среди патриотов стало известно в осажденном Кремле. Поляки решили "подлить масла в огонь". Они написали подложную грамоту, якобы от имени П. Ляпунова, в которой приказывалось уничтожать всех казаков. Эту грамоту подкинули в казачий стан атаману С. Заварзину. Тот, естественно, глубоко возмутился и потребовал собрать великий круг и вызвать на него Прокопия для объяснений.

Прокопий сразу понял, что против него приготовили новую провокацию, и не хотел идти. Тогда два атамана С. Толстой и Ю. Потемкин поклялись, что опасности для него нет, и уговорили выйти. Решающим днем стало 25 июля 1611 г. Современники хорошо запомнили эту дату, поскольку именно в этот день дело Первого ополчения оказалось порушенным.

П. Ляпунов смело вошел в казачий круг. Он не чувствовал за собой никакой вины. Когда казаки предъявили ему злополучную грамоту, он сразу же заявил, что хотя подпись и похожа на его, но ему не принадлежит. Более того, Прокопий заявил, что казаки сами написали эту подложную грамоту, чтобы внести смуту в руководство ополчения и снова заняться разбоем. Обвинение возмутило горячих казаков. В гневе с криками и саблями наголо они стали наступать на отважного воеводу. Дворянин И. Ржевский попробовал защитить рязанца, но тщетно. Оба пали под ударами сабель.

Гибель П. Ляпунова окончательно расколола ряды ополченцев. Городовые воеводы не захотели быть в одном стане с казаками-убийцами и подчиняться Трубецкому с Заруцким. Вскоре они разъехались по домам. Оставшиеся оказались без связи с провинцией, без продовольствия, фуража и денег, т.е. почти в такой же изоляции, как запертые в Китай-городе и Кремле поляки.

В итоге освобождение столицы задержалось на целый год. Новые воеводы Минин и Пожарский возглавили Второе ополчение. Но не стоит забывать, что оно стало особенно необходимым после трагической гибели П. Ляпунова, который первым начал борьбу с интервентами.