С 75-летием Великой Победы на Прохоровом поле

Атаман, Клыков В.М. и три министра обороны.

Слева на право, Президент Украины Кучма Л.Д.,  Президент Российской Федерации Путин В.В., Президент Белоруссии Лукашенко А.Г., три министра обороны и Атаман Камшилов В.В.

Сражéние под Прóхоровкой — сражение между частями германской и советской армий в ходе оборонительной фазы Курской битвы. Произошло 12 июля 1943 года на южном фасе Курской дуги (Белгородское направление) в полосе Воронежского фронта, в районе станции Прохоровка на территории совхоза Октябрьский (Белгородская область РСФСР). Некоторыми представителями Генштаба ВС СССР считается одним из крупнейших сражений в военной истории с применением бронетанковых сил^{[сн 1]}.

Непосредственное командование танковыми соединениями во время сражения осуществляли: генерал-лейтенант Павел Ротмистров с советской стороны и оберстгруппенфюрер СС Пауль Хауссер со стороны Германии.

Ни одной из сторон не удалось достичь целей, поставленных на 12 июля: немцам не удалось захватить Прохоровку, прорвать оборону советских войск и выйти на оперативный простор, а советским войскам не удалось окружить группировку противника.

Содержание

 [скрыть] 

• 1Обстановка накануне сражения
• 2Силы сторон
  • 2.1Германия
  • 2.2СССР
• 3Планы сторон
• 4Ход сражения
  • 4.1Официальная советская версия
  • 4.2По мемуарам немецких генералов
  • 4.3Исследования В. Н. Замулина
• 5Итоги
• 6Потери
  • 6.1Потери Красной Армии
  • 6.2Потери Вермахта
• 7Память
• 8В произведениях культуры и искусства
• 9См. также
• 10Комментарии
• 11Примечания
• 12Литература
• 13Ссылки

Обстановка накануне сражения[править | править код]

Изначально основной удар немцев на южном фасе Курской дуги направлялся западнее — по операционной линии Яковлево — Обоянь. 5 июля, в соответствии с планом наступления, немецкие войска в составе 4-й танковой армии (48-й танковый корпус и 2-й танковый корпус СС) и Армейской группы «Кемпф» перешли в наступление против войск Воронежского фронта, на позиции 6-й и 7-й гвардейских армий в первый день операции немцы направили пять пехотных, восемь танковых и одну моторизованную дивизии. 6 июля по наступающим немцам были нанесены два контрудара со стороны железной дороги Курск — Белгород 2-м гвардейским танковым корпусом и из района Лучки (сев.) — Калинин силами 5-го гвардейского танкового корпуса. Оба контрудара были отражены силами 2-го танкового корпуса СС.

Для оказания помощи 1-й танковой армии Катукова, ведущей тяжёлые бои на Обоянском направлении, советское командование подготовило второй контрудар. В 23 часа 7 июлякомандующий фронтом Николай Ватутин подписал Боевой приказ № 0014/оп о готовности к переходу к активным действиям с 10:30 8 числа. Однако контрудар, наносившийся силами 2-го и 5-го гвардейских танковых корпусов, а также 2-го и 10-го танковых корпусов, хоть и ослабил давление на бригады 1-й ТА, ощутимых результатов не принёс.

Не достигнув решающего успеха — к этому моменту глубина продвижения наступающих войск в хорошо подготовленной советской обороне на Обоянском направлении составила лишь около 35 километров — германское командование в соответствии со своими планами, сместило острие главного удара в направлении Прохоровки с намерением выйти к Курску через излучину реки Псёл. Изменение направления удара было связано с тем, что согласно планам германского командования именно в излучине реки Псёл представлялось наиболее целесообразным встретить неизбежный контрудар превосходящих по численности советских танковых резервов. В случае, если до подхода советских танковых резервов п. Прохоровка германскими войсками занят не будет, то предполагалось вообще приостановить наступление и временно перейти к обороне, с целью использовать выгодный для себя рельеф местности, не дав советским танковым резервам вырваться из узкого дефиле^[en], образованного топкой поймой реки Псёл и железнодорожной насыпью, и не дать им реализовать численное преимущество охватив фланги 2-го танкового корпуса СС.

К 11 июля немцы заняли исходные позиции для захвата Прохоровки. Вероятно, имея разведывательные данные о присутствии советских танковых резервов, германское командование предприняло действия по отражению неизбежного контрудара советских войск. 1-я дивизия Лейбштандарте-СС «Адольф Гитлер», укомплектованная лучше других дивизий 2-го танкового корпуса СС, заняла дефиле и 11 июля атак в направлении Прохоровки не предпринимала, подтягивая противотанковые средства и подготавливая оборонительные позиции. Напротив, обеспечивающие её фланги 2-я танковая дивизия СС «Дас Райх» и 3-я танковая дивизия СС «Тотенкопф» вели 11 июля активные наступательные бои за пределами дефиле, пытаясь улучшить своё положение (в частности прикрывающая левый фланг 3-я танковая дивизия СС «Тотенкопф» расширила плацдарм на северном берегу реки Псёл, сумев переправить на него, в ночь на 12 июля, танковый полк, обеспечив фланговый огонь по ожидаемым советским танковым резервам в случае их атаки через дефиле). К этому времени на позициях к северо-востоку от станции сосредоточилась советская 5 гвардейская танковая армия, которая, находясь в резерве, 6 июля получила приказ совершить 300-километровый марш и занять оборону на рубеже Прохоровка — Весёлый. Район сосредоточения 5-й гвардейской танковой и 5-й гвардейской общевойсковой армий был выбран командованием Воронежского фронта с учётом угрозы прорыва 2-м танковым корпусом СС советской обороны на прохоровском направлении. С другой стороны, выбор указанного района для сосредоточения двух гвардейских армий в районе Прохоровки, в случае их участия в контрударе, неизбежно приводил к лобовому столкновению с наиболее сильной группировкой противника (2-м танковым корпусом СС), а, учитывая характер дефиле, исключал возможности охвата флангов обороняющейся на этом направлении 1-й дивизии Лейбштандарте-СС «Адольф Гитлер». Фронтовой контрудар 12 июля планировалось нанести силами 5-й гвардейской танковой армии, 5-й гвардейской армии, а также 1-й танковой, 6-й и 7-й гвардейских армий. Однако в реальности в атаку смогли перейти только 5-я гвардейская танковая и 5-я гвардейская общевойсковая, а также два отдельных танковых корпуса (2-й и 2-й гвардейский), остальные вели оборонительные бои против наступающих германских частей. Против фронта советского наступления оказались 1-я дивизия Лейбштандарте-СС «Адольф Гитлер», 2-я танковая дивизия СС «Дас Райх» и 3-я танковая дивизия СС «Тотенкопф».

Нужно отметить, что к этому времени немецкое наступление на северном фасе Курской дуги уже стало иссякать — с 10 июля наступающие части стали переходить к обороне.

Вспоминает генерал-майор Михаил Овсянников^[1]:

Когда сражение за Поныри было проиграно немцами, то тут наступил коренной перелом во всей Курской битве. И вот для того, чтобы боевую ситуацию как-то повернуть по-другому, в свою пользу, немцы и ввели танковые войска под Прохоровкой.

Силы сторон[править | править код]

Традиционно, советские источники указывают, что в сражении участвовало около 1500 танков: порядка 800 — с советской и 700 — с германской стороны (напр. БСЭ). В некоторых случаях указывается несколько меньшее количество — 1200.

Многие современные исследователи считают, что, вероятно, введённые в бой силы были значительно меньше. В частности указывается, что сражение происходило на узком участке (шириной 8—10 км), который был ограничен с одной стороны рекой Псёл, а с другой — железнодорожной насыпью. Ввести настолько значительные массы танков на такой участок затруднительно.

Надо сказать, что завышение сил противника имело место и на предварительном этапе. Так Штеменко С. М. в своей работе указывает: «К 8 апреля против Воронежского и Центрального фронтов враг сосредоточил 15-16 танковых дивизий с 2500 танками. … На 21 апреля Н. Ф. Ватутин насчитывал уже только перед Воронежским фронтом в районе Белгорода до 20-ти пехотных и 11 танковых дивизий.» Реальнее оценивает обстановку Жуков Г. К.. У него мы читаем: "В битве под Курском войска Центрального и Воронежского фронтов, как я уже говорил, по силам и средствам несколько превосходили противника. … в людях — в 1.4, в орудиях и минометах — в 1.9, в танках — в 1.2 в самолетах — в 1.4 раза. Однако, делая основную ставку на танковые и моторизованные войска, немецкое командование сгруппировало их на узких участках … ". Есть версия о том, что командование Воронежским фронтом тоже попыталось сгруппировать танковые силы под Прохоровкой.

Германия[править | править код]

С западного направления на Прохоровку наступал 2-й танковый корпус СС (2 тк СС), при этом в полосе между рекой Псёл и железной дорогой действовала дивизия СС «Адольф Гитлер», а с южного направления — 3-й танковый корпус(3 тк). Известное по^[2] наличие танков и штурмовых орудий без САУ: Грилле, Веспе, Хуммель и Mардер 2, данные по которым уточняются, в дивизиях 2 тк СС по состоянию на вечер 11 июля и 3 тк по состоянию на утро 12 июля указано в таблице.

Следует отметить, что танки «Пантера» в Прохоровском сражении 12 июля участия не принимали, продолжая действовать в составе дивизии «Великая Германия» на обоянском направлении^[3]. В послевоенной печати вместо реально участвовавшей в бою под Прохоровкой роты трофейных танков Т-34 (8 единиц в составе 2-й танковой дивизии СС «Дас Райх»), указывались танки «Пантера». О «Пантерах», якобы действующих против его 5-й гв. ТА, говорил П. А. Ротмистров^[4].

СССР[править | править код]

Командующий Воронежским фронтом генерал армии Ватутин Н. Ф., Представитель ставки Верховного Главнокомандования Василевский А. М. — до 14.07.43. С 14 июля координацией действий фронта со Ставкой занимался уже Жуков Г. К.

Советская группировка включала в себя следующие силы:

• 2-я воздушная армия (2 ВА, генерал-лейтенант авиации Красовский С. А.);
• 5-я гвардейская армия (5 гв. А, генерал-лейтенант Жадов А. С.);
• 5-я гвардейская танковая армия (5 гв. ТА, генерал-лейтенант т/в Ротмистров П. А.) в составе :
  • 18-й танковый корпус (18 тк, генерал-майор т/в Бахаров Б. С.), 148 танков:

32-я мотострелковая бригада (32 мсбр полковник Стуков И. А.).

• • 29-й танковый корпус (29 тк, генерал-майор т/в Кириченко И. Ф.), 192 танка и 20 САУ:

53-я мотострелковая бригада (53 мсбр, подполковник Липичев Н. П.). 1529-й тяжёлый самоходный артиллерийский полк СУ-152 (1529 тсап. Полк в количестве 11 машин из 12 прибыл на место только к вечеру 12 июля без снарядов. В танковом сражении 12 июля участия не принимал).

• • 5-й гвардейский механизированный корпус (5 гв.мк, генерал-майор т/в Скворцов Б. М.)

• 5-я гв. ТА была усилена соединениями, с 10 июля вошедшими в её состав частями:
  • 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус (2 гв. тк, полковник Бурдейный А. С.),

• • 2-й танковый корпус (2 тк, генерал-майор т/в Попов А. Ф.):
    • 26-я танковая бригада (26 тбр, полковник Пискарев П. В.) (на 11.07.43 Т-34 1 1шт. + 7 в ремонте и Т-70 33 шт. + 2 в ремонте)
    • 99-я танковая бригада (99 тбр, полковник Малов Л. И.),
    • 169-я танковая бригада (169 тбр, полковник Степанов И. Я.).

Г. А. Олейников по состоянию на 10 июля насчитывает в составе 5-й гвардейской танковой армии 790 танков — 260 Т-70, 501 Т-34, 31 Mk IV «Черчилль» (модификации Churchill IV). И 40 (два полка) самоходных штурмовых гаубиц СУ-122и легких штурмовых орудий поддержки пехоты на базе Т-70 СУ-76.

Сам Ротмистров количество техники оценивал так: «5-я гвардейская танковая армия усиливалась 2-м гвардейским Тацинским и 2-м танковыми корпусами, 1529-м самоходно-артиллерийским, 1522-м и 1148-м гаубичными, 148-м и 93-м пушечными артиллерийскими полками, 16-м и 80-м полками гвардейских минометов. В целом в нашей армии с приданными танковыми соединениями насчитывалось около 850 танков и САУ.»

Оценка сил сторон сильно зависит от оценки географических рамок сражения. В районе совхоза Октябрьский наступали 18-й и 29-й танковые корпуса — всего 348 танков.

Планы сторон[править | править код]

Выдержки из боевого приказа соединениям 5-й гв. ТА № 3 11 июля 1943 г. на 18.00^[6]:

1. Противник на белгородском направлении, введя в бой крупные силы танков, пытается развить успех в сев. направлении — на Обоянь, Курск (до 400 танков) и в вост. направлении — на Александровский, Скородное, Старый Оскол (до 300 танков).

В районе Покровка, Яковлево, Бол. Маячки (ныне посёлок Рождественка Ивнянского района) отмечено до 100 танков противника.

2. 5-я гв. танковая армия со 2 тк, 2 гв. Ттк, 10 иптбр, 27-я пушечная артбригада (пабр), 522-й и 1148-й гаубичный артполк большой мощности (гап), 26-я зен. див., 16 и 18 гмп (гв. минометный полк), 1329 сап (самоходно-артиллерийский полк) с 10.00 12.07.43 г. наносит удар в полосе: справа — Береговое, Андреевка (искл.), Красная Поляна, Красная Дубрава; слева — Правороть, Беленихино, отм. 232.0, курган с отм. +1,1 (3 км юго-вост. Яковлево) и во взаимодействии с 5 гв. А и 1 гв. ТА уничтожает прорвавшуюся группировку противника в районе: Покровка, Грезное, Кочетовка, не допуская отхода его на юг.

К исходу дня выходит на рубеж: Красная Дубрава, отм. 254.5, Яковлево, имея в виду в дальнейшем наступать в юго-зап. направлении.

Исходное положение на рубеже: Прелестное, Сторожевое, Мал. Яблоново — занять к 24.00 11.07.43 г.

Готовность атаки — 3.00 12.07.43 г.

Начало атаки — дополнительное распоряжение.

3. 18 тк с 80 гмп, одним 76-мм иптап, одним 57-мм иптап, 10 иптабр — сломить сопротивление противника на рубеже: Андреевка, роща, что сев.-зап. совхоза «Комсомолец», и уничтожить противника в районе: Красная Дубрава, Бол. Маячки, Красная Поляна, повернувшись фронтом на север, обеспечить наступательные действия армии на юг.

…

4. 29 тк с 76 гмп, 1529 сап — сломить сопротивление противника на рубеже: роща (что 1 км сев. совхоза «Комсомолец»). Уничтожить его группировку в районе Лучки, Большие Маячки, Покровка.

К исходу 12.07.43 г. выйти в район Покровки и рощи зап. и юж. Покровки, в дальнейшем быть готовым к действиям на юг.

…

До начала атаки корпус поддерживается 378 гап.

5. 2 гв. Ттк с 16 гмп, одним 76-мм иптап, 10 иптабр сломить сопротивление противника на рубеже: Ясная Поляна, Беленихино, уничтожить его группировку в районе Яковлево и леса восточнее и быть готовыми к наступлению в юж. направлении.

…

8. Артиллерия

…

В) Задачи

а) десятиминутный огневой налёт по переднему краю на участке: Васильевка, совхоз «Комсомолец», Ивановский Выселок, Беленихино;
б) пятиминутный методический огонь в глубине противника;
в) пятиминутный огневой налёт по переднему краю и глубине противника (огонь открывается по объектам, согласно заявкам, требованиям командиров корпусов).

Группа РС:

а) огневой залп по переднему краю обороны противника в момент начала артобработки противника;
б) второй залп — по объектам переднего края, конец артиллерийской обработки.

Время атаки переносили несколько раз и окончательно установили на 8.30^[7]:

Командиру 29 тк генерал-лейтенанту Т. Кириченко

1. Задача корпуса прежняя…
2. Начало атаки — 8.30 12.07.43 г. Начало артподготовки с 8.00.
3. Разрешаю пользоваться радио с 7.00 12.07.43 г. Командующий 5 гв. ТА генерал-лейтенант П. А. Ротмистров

Штаб 2-го тк СС поставил следующие задачи 11 июля в 22.00^[8]:

2 тк СС разбивает врага юж. Прохоровки и создает этим предпосылки для дальнейшего продвижения через Прохоровку. Задания дивизиям:

Дивизия «МГ» перейти в наступление с плацдарма на рассвете, захватить высоты сев.-вост. и прежде всего выйти к дороге Прохоровка, Карташёвка. Овладеть долиной р. Псёл атакой с юго-запада, обеспечив левый фланг дивизии «АГ».

Дивизия «АГ», удерживая на левом фланге занимаемый рубеж, на правом флаге занять Сторожевое и лес севернее, отделение совхоза «Сталинское» и х. Ямки, а также высоты в 2 км вост. С наступлением угрозы со стороны долины р. Псёл совместно с частями «МГ» захватить Прохоровку и высоту 252.4.

Дивизия «Р», удерживая на правом фланге достигнутые рубежи, занять Виноградовку и Ивановку. После овладения правофланговыми частями дивизии «АГ» Сторожевое и лесом севернее, используя их успех, перенести основные усилия в направлении высот юго-зап. Правороть. Удерживать новый рубеж Ивановка, высоты юго-зап. Правороть, высоты 2 км вост. Сторожевое (иск.).

Ход сражения[править | править код]

Существуют разные версии этого сражения.

Официальная советская версия[править | править код]

Первое столкновение в районе Прохоровки произошло вечером 11 июля. По воспоминаниям Павла Ротмистрова, в 17 часов он вместе с маршалом Василевским во время рекогносцировки обнаружил колонну танков противника, которые двигались к станции. Атака была остановлена силами двух танковых бригад^[9].

В 8 утра следующего дня советская сторона провела артподготовку и в 8:15 перешла в наступление. Первый атакующий эшелон насчитывал четыре танковых корпуса: 18-й, 29-й, 2-й и 2-й гвардейский. Второй эшелон составлял 5-й гвардейский мехкорпус.

В начале сражения советские танкисты получили некоторое преимущество: восходящее солнце слепило наступавших с запада немцев^[9]. Очень скоро боевые порядки смешались. Высокая плотность боя, в ходе которого танки сражались на коротких дистанциях, лишила немцев преимущества более мощных и дальнобойных пушек. Советские танкисты получили возможность прицельно бить в наиболее уязвимые места тяжело бронированных немецких машин^[9].

Когда советские танки во время контратаки вышли на дистанцию прямого выстрела своих орудий и их встретили плотным огнём противотанковые орудия немцев, то танкисты были просто ошеломлены. Под ураганным огнём было необходимо не только вести бой, но прежде всего психологически перестраиваться от рывка вглубь обороны противника к позиционной борьбе со средствами ПТО противника.

Восточнее района сражения наступала немецкая танковая группа «Кемпф», которая стремилась зайти наступающей советской группировке в левый фланг. Угроза охвата заставила советское командование отвлечь на это направление часть своих резервов.

Около 13 часов немцы вывели из резерва 11-ю танковую дивизию, которая совместно с дивизией «Мёртвая голова» нанесла удар по советскому правому флангу, на котором находились силы 5-й гвардейской армии. Им на подмогу были брошены две бригады 5-го гвардейского мехкорпуса и атака была отбита.

К 14 часам советские танковые армии стали теснить противника в южном направлении. К вечеру советские танкисты смогли продвинуться на 10—12 километров, оставив, таким образом, поле сражения у себя в тылу. Сражение было выиграно.

По мемуарам немецких генералов[править | править код]

На основании воспоминаний германских генералов (Э. фон Манштейн, Г. Гудериан, Ф. фон Меллентин и др.), в бою приняло участие около 700 советских танков (часть, вероятно, отстала на марше — «на бумаге» армия имела более тысячи машин), из которых было подбито около 270 (имеется в виду только утренний бой 12 июля).

Из воспоминаний Ротмистрова следует, что его армия должна была прорвать фронт и двигаться на Харьков (косвенно это подтверждается качественным составом армии, почти наполовину состоящей из лёгких танков и почти не имеющей тяжёлых), обходя германское танковое скопление, находящееся, по данным разведки, в 70 км от Прохоровки и «успешно атакуемое» в тот момент штурмовой авиацией. Столкновение танковых масс было неожиданным для обеих сторон, так как обе танковые группировки решали свои наступательные задачи и не предполагали встретить серьёзного противника.

Группировки двигались навстречу друг другу не «в лоб», а под заметным углом. Немцы первыми заметили советские танки и успели перестроиться и приготовиться к бою. Лёгкие и большая часть средних машин атаковали с фланга и заставили обратить на себя все внимание танкистов Ротмистрова, принявшихся на ходу менять направление атаки. Это вызвало сумятицу и позволило роте «Тигров» при поддержке самоходок и части средних танков неожиданно атаковать с другой стороны.

Исследования В. Н. Замулина[править | править код]

Российский историк В. Н. Замулин отмечает отсутствие ясного изложения хода боевых действий, отсутствие серьёзного анализа оперативной обстановки, состава противоборствующих группировок и принимавшихся решений, субъективизм в оценке значения Прохоровского сражения в советской историографии и использование этой темы в пропагандистской работе. Вместо беспристрастного изучения сражения советские историки вплоть до начала 1990-х годов создавали миф о «крупнейшем танковом сражении в истории войн».^[10]

Согласно его исследованию, сражение у Прохоровки немецкое командование спланировало заранее: «4 ТА должна была двигаться от Белгорода не строго на север, а, прорвав две армейских полосы и разгромив 6 гв. А и 1 ТА, развернуться на восток, чтобы на четвёртый день операции встретить советские танковые и мехкорпуса в наиболее удобном месте для использования своих танковых дивизий — прохоровском направлении.» В то же время, участие советской стороны в нём явилось импровизацией.^[11]

По замыслу советской стороны, контрудар 12 июля 1943 года в районе станции Прохоровка должен был окончательно переломить ход оборонительного этапа Курской битвы:^[11]

12 июля 1943 г. юго-западнее станции на участке в 20 км по фронту с обеих сторон действовало 767 танков и самоходных орудий, в том числе 494 — из 5 гв. ТА генерал-лейтенанта П. А. Ротмистрова. Гвардейцев поддерживали значительные силы пехоты. Только в восьми дивизиях 5 гв. А генерал-лейтенанта А. С. Жадова насчитывалось 58 197 человек, в том числе активных штыков — более 33 000.

Однако ожидаемых результатов советская сторона добиться не смогла. В. Н. Замулин подчёркивает,^[11] что

главной причиной этого явилось решение о фронтальном ударе корпусами 5 гв. ТА и 5 гв. А не по флангам, а «в лоб» наиболее сильному на тот момент вражескому соединению, которое частью сил перешло к обороне. План контрудара к его началу уже не соответствовал изменившейся оперативной обстановке, район развертывания главной контрударной группировки был неудобным для использования большого числа танков, а возможности 2 тк СС при удержании занятой им 11 июля территории у Прохоровки недооценены.

По данным В. Н. Замулина, 12 июля 1943 в 5 гв. А и 5 гв. ТА вышло из строя не менее 7019 бойцов и командиров. Потери четырёх корпусов и передового отряда 5 гв. ТА составили 340 танков и 17 САУ, из них 194 — сгорели, а 146 — могли быть восстановлены. Но из-за того, что большая часть подбитых боевых машин оказалась на территории, контролируемой немецкими войсками, машины, подлежавшие восстановлению, также были потеряны. Таким образом, всего было потеряно 53 % бронетехники армии, принимавшей участие в контрударе. По мнению В. Н. Замулина,^[11]

основной причиной высокой убыли танков и невыполнения задач 5 гв. ТА явилось неправильное использование танковой армии однородного состава, игнорирование приказа Наркома обороны СССР № 325 от 16 октября 1942 г., в котором был аккумулирован накопленный за предыдущие годы войны опыт применения бронетанковых войск. Распыление стратегических резервов в неудачном контрударе оказало существенное негативное влияние на итоги завершающего этапа Курской оборонительной операции.

Оценивая роль танкового боя у станции Прохоровка 12 июля 1943 года, В. Н. Замулин признаёт, что он явился «кульминационным моментом Курской оборонительной операции на южном фасе, после которого напряжение боев резко снизилось», однако бой был лишь частью сражения, проходившего с 10 по 16 июля, и срыв наступления ГА «Юг» стал результатом общих усилий войск Воронежского фронта и резерва Ставки ВГК.^[11]

Контрудар советских войск в районе Прохоровки был для немцев ожидаемым ходом. Ещё весной 1943 г., более чем за месяц до наступления, вариант отражения контрудара из района Прохоровки отрабатывался, и что делать, части II танкового корпуса СС прекрасно знали. Вместо того чтобы двигаться на Обоянь, эсэсовские дивизии «Лейбштандарт» и «Мертвая голова» подставились под контрудар армии П. А. Ротмистрова. В результате планировавшийся фланговый контрудар выродился в лобовое столкновение с крупными танковыми силами немцев. 18-й и 29-й танковые корпуса потеряли до 70 % своих танков и фактически были выведены из игры…

Несмотря на это, операция прошла в весьма напряженной обстановке, и только наступательные, подчеркиваю, наступательные действия других фронтов позволили избежать катастрофического развития событий.

Информация про фланговый удар — не более чем миф. Прохоровское сражение было частью (основной) общего наступления, в которую были включены 5 из 7 армий Воронежского фронта, а именно: 5-й гв. ТА, 5-й гв. А, 1-й ТА, 6-й гв. А и 69-й А. Наступление абсолютно всех армий планировалось в лоб наступающих немецких войск:

• 5-й гв. ТА против дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер».
• 5-й гв. А против дивизии СС «Мертвая голова».
• 40-й А (с приданными частями 2 тк и 2 гв. Ттк) против дивизии СС «Дас Райх»
• 1-й ТА и 6-й гв. А (с приданными частями 40-й А, 10-го тк и 5-й гв. Стк) против 3 тд, 11 тд и мд «Великая Германия» (включая 100-ю тбр «пантер»).

Впрочем, идея флангового удара 5-й гв. ТА в направлении Шахово, Яковлево, действительно рассматривалась и притом основательно. Дело в том, что на этом участке 48-му ск 69-й А противостоял относительно слабый противник — немецкая 167-я пд. 11 июля по приказу П. А. Ротмистрова командир 29-го тк И. Ф. Кириченко с группой офицеров штаба приступил к рекогносцировке района Лески, Шахово. В случае успеха прорыва 29-го тк создалась бы угроза окружения основных сил 4 ТА. Но этот вариант принят не был, вероятно, из-за необходимости преодоления сложных препятствий: заболоченной поймы Липового Донца и заминированной немцами насыпи железной дороги.

Также рассматривался план наступления 5-й гв. ТА на х. Веселый, против дивизии СС «Мертвая голова», но из-за отсутствия средств для форсирования р. Псёл от этого плана также отказались. ^[13]

Местность, в которой воевали войска 11 июля, по всему фронту была сильно пересеченная: с глубокими балками, оврагами, поймами рек и железнодорожными насыпями. По обстановке на 10 июля, наступление из района свх. Комсомолец было наиболее предпочтительным для танкового удара. Однако к вечеру 11 июля 2-й мотопехотный полк дивизии СС «Лейбштандарт» уже вышел на окраины Прохоровки, лишив 5-ю гв. ТА всех преимуществ маневра. Армия вынуждена была наступать поэшелонно в двух возможных очень узких местах, в обход глубокой балки:
— На деревню Васильевка, вдоль реки Псёл.
— через свх. Октябрьский, вдоль железнодорожной насыпи, форсируя свой собственный противотанковый ров, пройденный немцами днем ранее.
Таким образом, с учетом рельефа местности и прибытия 5-й гв. ТА под Прохоровку, других возможностей для концентрированного удара танковыми частями на 11 июля просто не было. Особенно во фланг наступаюшему 2-му тк СС.

Тем не менее, немецкое наступление закончилось неудачей, и больше таких масштабных атак немцы под Курском не предпринимали.

Потери советских танкистов составили не менее 270 боевых машин (из них только два танка — тяжёлые) в утреннем бою и ещё несколько десятков в течение дня — по воспоминаниям немцев небольшие группы советских танков и даже отдельные машины появлялись на поле боя до вечера. Вероятно, это подтягивались отставшие на марше. С ними боролась уже противотанковая артиллерия, бронетехника была отведена и замаскирована.

Тем не менее, выведя из строя четверть танков противника (а учитывая качественное соотношение сил сторон и неожиданность удара это было чрезвычайно непросто), советские танкисты вынудили его остановиться и, в конечном счёте, отказаться от наступления.

2-й танковый корпус Пауля Хауссера (фактически только в составе дивизии «Лейбштандарт» без остатков танков и тяжелой матчасти, оставленных на фронте) был переведён в Италию.

Советские армии были вынуждены перейти к обороне. После организованного отвода немецких войск советские войска вернулись на ранее оставленные позиции.

Потери[править | править код]

Потери Красной Армии[править | править код]

Оценки боевых потерь в различных источниках сильно отличаются. Генерал Ротмистров утверждает, что за день из строя было выведено с обеих сторон около 700 танков. Официальная советская «История Великой Отечественной войны» приводит сведения о 350 подбитых немецких машинах. Г. Олейников критикует эту цифру, по его подсчётам в сражении не могло принимать участие больше 300 немецких танков. Советские потери он оценивает в 170—180 машин.

Захоронения РККА 30.06 — 31.07.1943. Прохоровский район

Согласно докладу, который представил по итогам сражения Сталину представитель Ставки А. М. Василевский, «в течение двух дней боёв 29-й танковый корпус Ротмистрова потерял безвозвратными и временно вышедшими из строя 60 % и 18-й танковый корпус — до 30 % танков». К этому нужно добавить значительные потери пехоты. В ходе боёв 11—12 июля наибольшие потери понесли 95-я и 9-я гвардейские стрелковые дивизии 5-й гвардейской армии. Первая потеряла 3 334 человека, в том числе убитыми почти 1 000 и пропавшими без вести 526 человек. 9-я гв. вдд потеряла 2 525, убитыми — 387 и пропавшими без вести — 489.^[14]

Диаграмма справа показывает динамику опознанных (есть ФИО и дата смерти) захоронений Красной Армии за июль 1943 г. под Прохоровкой и даёт наглядное представление о событиях тех дней.^[15].

Потери Вермахта

Согласно исследованиям А. Томзова, ссылающегося на данные немецкого федерального Военного Архива^[17], в ходе боёв 12—13 июля дивизия «Лейбштандарт Адольф Гитлер» потеряла безвозвратно 2 танка Pz.IV, в долгосрочный ремонт было отправлено 2 танка Pz.IV и 2 — Pz.III, в краткосрочный — 15 танков Pz.IV и 1 — Pz.III^[18]. Общие же потери танков и штурмовых орудий 2 тк СС за 12 июля составили около 80 танков и штурмовых орудий, в том числе не менее 40 боевых машин потеряла дивизия «Мёртвая Голова», в утреннем бою не участвовавшая.

Память

Звонница в память о погибших на Прохоровском поле

В память о погибших под Прохоровкой 3 мая 1995 года к 50-летию Победы в Великой Отечественной войне в Прохоровке был открыт Храм Святых Апостолов Петра и Павла (день празднования этих святых приходится на 12 июля, день сражения). На мраморных плитах его стен высечены имена 7 тысяч погибших здесь воинов. К югу от самой Прохоровки на железнодорожной магистрали Москва-Курская — Белгород были открыты платформы Звонница и Танковое поле.